Ни станции, ни разъезда. Просто табличка с острием в сторону гор, как указатель пути в царство теней. Наверняка есть свое железнодорожное объяснение, почему именно в этом месте появилась именно эта табличка. Но дело не в этом. Дело в том, что убыхов давно уже нет на белом свете.
Изгнанные с родной земли, они вымерли, растворились, исчезли. Был народ, и нет его. В 30-х годах 19-го века русский офицер Новицкий, объездивший Западный Кавказ в разведывательных целях, предположил, что убыхов было около 40 тысяч. Считается, что эта цифра сильно занижена, так как буквально через 30 лет, когда начался великий исход адыгских племен в Турцию, убыхов среди них оказалось под 75 тысяч.
Народ этот занимал территорию, обозначенную на современных картах "как всенародно любимый курорт" - Большой Сочи - от Адлера до реки Псызуапсе. Это - вдоль берега. И вверх, в горы - по ущельям рек Зюебзе, Лоу, Ниче, Батхь, Догомепсе, Психи, Хоста и др.
Убыхи представляли собой самостоятельный народ, однако, как считают многие исследователи, по обычаям, общественному укладу, по употреблению адыгского языка наряду с убыхским, они причисляли себя к адыгам. Форт Сочи, взятый царскими войсками 25 марта 1864 года, историки называют "сердцем убыхской земли".
Русский генерал Гейман, который практически поставил точку в существовании убыхов как народа, называл их не иначе, как шайкой. Убыхи, как и шапсуги (одно из племен адыгов) и другие народности, не прекращали сопротивление врагу, поэтому царские сатрапы непременным условием прекращения войны ставили "совершенное очищение восточного Черноморского побережья и переселение горцев в Турцию". Что и свершилось. Александр Второй, "освободитель, гуманист, реформатор", не преминул выразить радость по поводу "счастливого оборота дел с убыхами".
Перепись 1926 года насчитала на бескрайних просторах Советского Союза всего… девять убыхов.
Полистав энциклопедические словари советского периода, я не обнаружил в них слова "Убых". От целого народа в словарях осталась одна строка "Убыхский язык" с отсылкой "см. Абхазско-адыгские языки". Смотрю. Читаю: "Абхазско-адыгские языки, северо-западная группа кавказских (иберийско-кавказских) языков. Состоит из абхазского, абазинского, адыгейского, кабардино-черкесского, убыхского языков". И нет упоминания о том, что язык убыхов давно стал языком мертвых. Нет народа - нет языка…
Где-то в середине 70-х годов в прессе промелькнуло сообщение о том, что французскому лингвисту удалось записать в Турции убыхскую речь. Носителем ее был глубокий старец - единственный, кто еще помнил родной язык. Вместе с ним канул в Лету один из древнейших языков, который если и звучит, так только с магнитных пленок в кабинетах лингвистов.
Сегодня, на стыке двух эпох, развелось столько кликушествующих и юродствующих "правдолюбов", подправляющих историю на свой вкус и лад, что хоть уши затыкай. Одно дело, когда среди них видишь сплошную пену, поднятую на поверхность смутным временем смены эпох. И другое - когда встречаешь широко известное имя. "Наша человеческая память не удержала ни от 19-го, ни от 18-го, ни от 17-го века массовой насильственной пересылки народов. Да, были колониальные покорения. Победители приобретали власть над коренным населением, но как-то не приходило в голову колонизатором разлучить это население с его исконной землей, с его прадедовскими домами". Если весь "Архипелаг Гулаг", откуда взяты эти слова, состоит из таких же "откровений", то почитателям "светоча новой русской демократии" Солженицына надо лишь посочувствовать, ибо не просто лукавит, а грубо врет, как последняя девка, всемирной известный писатель. Было, было такое, и в 18-м, и в 19-м веках. Повторяется это и сегодня…
Пытающимся обелить и поднять царизм до недосягаемых высот добродетели и гуманизма неплохо было бы вспомнить, что широкомасштабной репетицией изгнания кавказских народов послужила "пересылка" ногайцев с плодородных земель Кубани в бесплодные уральские степи еще в 1783 году. А до "пересылки" была их "полная рубка". И приложил к ней свою полководческую руку будущий генералиссимус Александр Суворов. Ему-то и принадлежат как приведенное выше словосочетание "полная рубка", так и эти слова: "Все теперь благополучно, только ногайцы-канакаевцы почти все перекрошены".
С редкой для советских времен искренностью историк А.Лещенко, касаясь, в частности, захватнических походов Суворова, нашел в себе мужество признать: "Истребление и изгнание ногайского народа, а потом еще более многочисленного и культурного адыгского - дела, достойные ассирийских завоевателей".
Официально Кавказская война, длившаяся более двух столетий, завершилась в мае 1864 года, хотя сопротивление горцев продолжалось. К тому времени побережье опустело. По свидетельству французского географа Реклю, на пространстве в 10 тысяч квадратных километров, насчитывалось всего 15 тысяч жителей, из них 12 тысяч составляли абхазы, 600 черкесы, остальные - переселенцы.
Примерно в то же время, на опустошенном побережье побывал писатель Василий Немирович-Данченко, старший брат известного режиссера. "Я проезжал кладбищем мертвого народа… - писал он в одном из очерков, - ни в чьих преданиях, ни в чьей песне не останется памяти об исчезнувшем народе, и скоро, проходя мимо его могил, мимо этих безмолвных и безлюдных аулов, никто не будет знать, какая жизнь кипела под этими плоскими кровлями". По отношению к убыхам эти слова оказались пророческими.
Царский генерал Р.Фадеев, сменив мундир на мантию историка, "поэтично" описал опустевшую землю: "До сих пор не было в свете берега пустыннее кавказского… Ни хижин, ни дымка на зеленом берегу, ни одного человека в голубых заливах". Описал не для того, чтобы посочувствовать гибнущему народу, а чтобы обнажить собственную подлость и низость. "Нечего жалеть, что она пуста покуда, - заключает он. - Вырваны плевела, - взойдет пшеница".
Сей "историк" в генеральских штанах вполне мог бы претендовать на лавры зачинателя фашистской идеологии. Стремление выдать себя за "пшеницу", а другие народы за "сорняки" рождает такое же встречное стремление. А жажда захвата чужих земель - такую же жажду у других.
Имя этого жалкого "историка" в генеральских штанах никому сегодня неизвестно. А вот имя Александра Сергеевича Грибоедова знают многие - от школьников до седовласых граждан. Вы спросите, что объединяет "историка" и поэта? Для многих, особенно для почитателей таланта вольнолюбивого бичевателя пороков самодержавия, это прозвучит неожиданно, а может и кощунственно, однако объединяет их "одна, но пламенная страсть" к имперскому цинизму. Рассказывая в письме к другу о событиях на Кавказе, аристократ, поэт и дипломат Александр Сергеевич Грибоедов выдает свое русское имперское нутро: "Будем вешать и прощать, и плевать на историю!".
Не знаю как кому, а мне всякий раз становится не по себе, когда я вспоминаю эти слова из очень личного письма очень-очень известного, повторюсь, русского аристократа, поэта и дипломата. И всякий раз у меня возникает, может быть, не очень корректный, но вполне закономерный вопрос: не он ли вдохновил сегодняшних вождей России на "мочиловку в сортире" под видом борьбы с терроризмом? Не он ли подтолкнул их к трагедиям Вильнюса, Тбилиси, Баку, Сумгаита, Приднестровья, Карабаха, Юго-Осетии, Абхазии, Ингушетии и, конечно же, Чечни?
Трудно и, пожалуй, невозможно понять, почему так называемое прогрессивное человечество позволяет одной полудикарской стране из века в век издеваться над малочисленными кавказскими народами. У меня есть только один ответ на этот вопрос: придет время, когда Кавказ станет могилой для всей дикарской России. Кровь Убыхов, Шапсугов, Черкесов, Адыгов, Абазинцев, Абхазов, Чеченцев, Лезгин, Аварцев, Кабардинцев, Балкарцев, Карачаевцев, Ногайцев, Грузин, Осетин, Армян, Азербайджанцев и всех других кавказских народов взывает к этому. |
станция Убых
Страницы: (2) [1] 2 
