Лады, расскажу и я, что было, а чего в глаза не видели. Где люди, а где хрен на блюде, но обо всем по порядку, садитесь в круг ребятки.
Эх, наберу я бутыль водой Да скручу себе махорочки И в Убинку вольётся строй Неторопливо с горочки!
Слухайте, люди, единый наказ: "Выходные, четыре дня!" Воооля, тропа и леса Призывают в лосячку меняя! (навеяно Монгол-Шууданом)
Сводная группа из отборных раздолбаев Новоросса и Мышастовки, возглавляемая краснодарцем Сидом, проникла в "зелёнку" со стороны ст.Убинской, предполагая маршем пройти через водоПшады и Мохнастыри до Плесы, где и заматрасить денёк. Новороссиец Антифрамугович, имеющий стойкую аллергию на слово "матрасить", запаниковал и попытался подбить земляков свинтить на Планческие скалы и далее пройти на Джубгу разведывательным маршрутом, но был подвержен дружескому "датычотельству" и "даладнотебению", в результате чего утих до самых Пшадских водопадов.
Маршрут начинался буднично: вначале предстояло выйти из зоны действия грибников и матрасников, имеющих автотранспорт. Через три-четыре вёрсты, обнаружились достаточно глубокие колдобины и достаточно густой полог леса, чтобы отсечь указанный контингент. Вздохнулось свободней, взгляд закружил окрест, а слух ловил пернатые переливы из ветвей. Убинка-река не пропадала из виду.
Нас заняла игра в догонялки с двумя соседними группами, призом в ней были лучшие места на биваке в верховьях Пшады-реки. Но игра игрой, а скоро тропу пресёк незнакомый брод, который предрекал нам коня потерять и дорогу, ибо надобный поворот направо мы пропустили. Осознав это, Сид Краснодарский завернул подопечных до верного ориентира, а Антифрамугович спрятался от заворота и решил выйти на нужную дорогу напрямки. И вышел. И спел про это песню:
Вот, кто счастлив на земле, Кто всегда навеселе. Он шагает напрямки С солнцем с левой-то руки Йэх!!
И издали подтянули уже ребята, которые пришли, сделав крюк:
Ты не бойся, не робей Арьянтир не воробей. Он стоит, где и стоял - В ветки морду заховал! Ууу-хха!!
Вот стала нам теперь радость: мы начинали подъём на Пшаду-гору по тропке. А тропка - это для пешехода значительно лучше дороги. Пешеход на тропке радуется и хлопает в ладоши, заливисто смеясь. Это счастье для него. Поверьте. Очень приятная тропа вывела путешественников через гребень Пшады-горы, мимо буковых гигантов к Пшаде-реке и водоПшадам у нарочного для них приюта. Сид говорил, что мы займём удачную стоянку и даже бесплатную, но вечером пришли незнакомые Хреннаблюди уверили, что наша стоянка тоже относится к палаточному городку, что за рекой. О, прощайте наши полтинники, теперь вы в неволе у гегемонов приюта..
Ай, не сходить ли поводопадить, хмыкнул Антифрамугович и, в компании Новороссиянки Дарьи и Новосибирянина Андрея, пустился на поиск большого водоПшада. Новороссиец Илья остался бдить у костра. Не схотел. Ай, не туда пошли, другой стороной, пришлось вертать кольцом по соседнему ручью, чему порадовались в итоге. Потому что ручьи - это почти как тропки, но чуууть-чуть по другому. А воротясь с малютки-радиалки, вскоре уснули по песнь о "Синем Григории Хэй-хэй-хэй" Старомышастовцы Александр, Алексей, Максим и Евгений музицировали и утоляли жажду пения ещё долго. Было утро и был вечер, день первый.
А был ведь и второй день, и он начался дождём.
Это кто-то в группе, вопреки поверью, вкусил плоти апельсина. А предупреждали. А расплачиваться всем. Новороссийцы Дарья, Андрей, Илья и Антифрамугович не схотели терпеть долго и через Церковный Хребет устремились на закат, к Мохнастырям. Там ближе к родине, там Тхаб греет своим бочком. Напутственно Сид-Краснодарец велел найти "Сатанинский Камень ВДВшников" на Мохнастырях и подле него застолбить стоянку. "Он эпичный, этот камень," - сказал Краснодарец Сид, - "с пентаграммой и десантными терминами".
Ай, сатанись-не сатанись - все дороги к Богу в рай!
Новороссийцы затопали, зафыркали и скрылись в подлеске. В мокрой листве мелькнул прощально наш сегодняшний ночлег, и тропы Церковного хребта приняли на себя опеку о путешественниках. По гребню Церковного, как по спине ящера - всё повдоль каменные зубцы, а между ними тропка. А с неба брызжет дождик. Благодать! Кому знать, о чём болтали четверо под кронами? Ветру да Дождю, да велик ли спрос? Незадолго до выхода к лесоучастку папайских лесорубов мы отведали бездорожья и уже руслом ручья, теснинкой, вышли к большой дороге. А вдоль большой дороги вельможно течет большой ручей. Папайка. Звучит отечески. А вокруг... Долина расцветилась весной в разномастную листву, надушилась запахом новых почек и омылась дождём, спугнув слишком многочисленных маёвщиков. Нас она ждала приветливо, и улыбчиво, даже коровки на лугу умиротворённо покачивали головами нам вслед и жмурились от удовольствия жить в такой благодати.
Вот так и дошли Новороссийцы Андрей, Илья, Дарья и Антифрамугович до Мохнастырей, что на Мельничном ручье. Об камне Сотонинском спросили тамошних - "Нет," - отвечают тамошние, - "не видели такого, авось на том притоке есть!" Нашёлся на том приточке, родная душа под шёлковым куполом. Стали подле рассупониваться да ждать остальных, которые потом уже вышли. Позже. Вот и костёр готов, и можно разбрестись кто куда. Новороссийский Новосибярин Андрей к мусоропроводу пошёл, а другие - в водопаде купаться. Вернулись, а Старомышастовцы, с Сидом-то из Краснодара, уж пришли и гитару расчехляют и баньку на том берегу приметили. Будет, говорят, и сегодня весело! И было, пока не стало темно, что не различишь, открыты твои глаза или нет.
И было утро, и был вечер, день второй.
А третий? завтра напишу, он тоже хороший получился. |