Письмо ветерана Великой Отечественной войны капитана Владимира Бушина
генерал-майору Борису Полякову, командиру 4 гвардейской танковой Кантемировской дивизии, отличившейся 4 октября 1993 года при артобстреле "Белого Дома", в результате чего погибли наши сограждане
Как живется вам, герр генерал Поляков, В вашей теплой, с охраной у входа, квартире? Как жена? Как детишки? Достаток каков? Что тревожит, что радует вас в этом мире?
Вы довольны ли суммой, отваленной вам Из народной казны за народные жизни? Или надо еще поднатужиться нам - Всей слезами и кровью залитой Отчизне?
А довольны ли ими полученной мздой Сослуживцы, что били по "Белому Дому" - Офицеры Ермолин, Брулевич, Рудой? Или надо накинуть хотя б фон-Рудому?
А повышен ли в звании Серебряков? Неужели остался в погонах майора? А его одногодок майор Петраков? А как вся остальная кровавая свора?
А Евневич, Таманской гвардейской комдив, Навещает ли вас, боевого собрата? Вспоминаете с ним, по стакану хватив, Как в тот день вы громили народ Сталинграда?
Говорят, горько запил майор Башмаков, Повредился умом капитан фон-Баканов. Или это лишь россказни для простаков, Совесть ищущих даже в душе истуканов?
Сладко ль спится теперь по ночам, генерал, С боевою подругой в двуспальной постели? Или слышится голос, который орал: "В плен не брать! Если даже бы сдаться хотели!"
Или видятся вам, лишь глаза призакрыл, С выражением смертного страха и боли Девятнадцатилетний студентик Кирилл И шестнадцатилетняя школьница Оля?
Вы не стары сейчас, вы пока что нужны, Но наступит пора - и отправят в отставку, И захочется вам позабыть свои сны, Тихо выйти во двор и присесть там на лавку.
А потом захотите и к тем старикам, Что "козла" во дворе забивают часами, - Это отдых уму и усталым рукам, По которому вы стосковались и сами.
Подойдете, приветливо вскинете бровь, О желании сблизиться скажете взглядом, Но на ваших руках вдруг увидят все кровь, И никто не захочет сидеть с вами рядом.
Может быть, вам при этом не бросят в глаза Возмущенного, резкого, гневного слова, Но по лицам как будто метнется гроза, И поспешно оставят вас, вроде чумного.
Вы возмездье страны заслужили давно. Вам Иуда и Власов - достойная пара. Но когда старика не берут в домино, Это, может быть, самая страшная кара.
Хоть в глаза вас никто до сих пор не корил, Но какая у вас проклятущая доля! Ведь стемнеет - и снова студентик Кирилл И шестнадцатилетняя школьница Оля...
Вот и все, что хотел я сказать, генерал. Это ныло во мне, словно старая рана. Ты гвардейской дивизии славу продал - Так прими на прощанье плевок ветерана. |