Бар "Зеленая Тоска" [10]

острова, так острова.. :) *у меня паспорт до 10-го месяца*
подальше от интернета.. :blink:

Они тама трудоголики все.. нафига им ентот ленивец...

Ps отъезжаю в Пятигоркисловодск вправлять печень под ребра и закатывать детей в снег.
Всех с наступачьим Рождеством и староновымгодом!!!! :)

бульк..

Там пьяници и хикикамори всякие неработаю...Но я ни тем ни тем не могу быть...

вспомнила момент (диалог) из "В джазе...":
- ну медовый месяц хотя бы?
-мы об этом уже говорили! он хочет на Ривьеру, а меня что-то тянет на Ниагару! :D :)

Мне кофе ванильное и мороженко!

snork, фотки выложишь потом-заценить? :)

Скорее бы на работу, смотреть порнаграфию и ругаться с бухгалтером :(

зачем с бухгалтером ругаться? с ним надо дружить))) предложи ему посмотреть тоже

Та нее, она не такая, возраст вышел. :ph34r:

таки разболелась :( эх, снежинки, снежинки...

Гелла, липовый чай, лимон и молоко с медом на ночь-тебе в помощь-выздоравливай!

А мне чего-нибудь легкого, не алкогольного на свой вкус, пожалуйста...Посижу тут, тишину послушаю...

..Венеция прекрасна... Джоли неподражаема... Депп снова играет самого себя...

сорванный голос-37,7-недеянье.. жизнь как Хармс, как Кафка, как Бродский...

"..Даже если творец на иконах своих не живет и не спит,
Появляется вдруг сквозь еловый собор что-то вроде копыт.

Ты мой лес и вода, кто объедет, а кто, как сквозняк,
Проникает в тебя, кто глаголет, а кто обиняк,
Кто стоит в стороне, чьи ладони лежат на плече,
Кто лежит в темноте, на песке, в леденящем ручье,
Не неволь уходить, разбираться во всем не неволь,
Потому, что не жизнь, а другая какая-то боль
Приникает к тебе, и уже не слыхать, как приходит весна,
Лишь вершины во тьме непрерывно шумят, словно маятник сна."
(с)

*в осеннем рассвете кутая мою открытую шею в вязаный шарф, тяжело вздыхает* "ох, и разбаловали, милая, разбаловали.." (с)
и только остро ощутив свою беспомощность в какой-то ситуации, отчаянно понимаешь "разбаловали".... и от бессилия изменить "ход истории" ревёшь... и злишься... но мысленно шлёшь "спасибо" в Мадрид за мантру "no hay ningun problema.. no hay ninguna problema... no hay... "...

бармен, кофе.. крепче и горше.. горше и крепче чем всегда...

del

Я долго пытался по-английски прочитать)

Я долго пытался по-английски прочитать)

007_bot, и как? :D
ничего хоть звучит? *у меня по английски вообще не получается прочитать... (((*

val-lyb, нет, это я, мне, о себе тоскую.. меня разбаловали.. так что страшно.. была "в-горящую-избу-коня-на-скаку".. стала "девочка-платьица-рюши-и-кружева*.. *хочу обратно.. сложно что-то не самой* :D

Да ну. Ты к себе слишком строго относишься :D
Коня на скаку можно и в платьице из кружевов остановить. Тут сила духа нужна B)
Кстати у меня тоже есть кружевное платье..
И как я про него вообще забыла?

Пусть он увидит, пусть. Не надо его беречь. Я всегда его берегла. И что я получила? Хватит, больше не буду. Но пугать не буду тоже. Я его предупрежу. Чтобы он не вляпался в неприятности.
Напишу на бумажке и повешу ее на дверь. Вот так:
«Стой! В квартиру входи только с милицией. Я там вишу. В ванной. Там довольно крепкий крюк. Еще я выпила много таблеток и вскрыла вены, на всякий случай. Прости меня». Нет, это смешно. Надо просто: «Я повесилась в ванной. Никого не винить. Я сама, в уме и памяти. На похороны зови всех, кроме КР. Не обмани! Прощай».
Нет, это лишнее. Соседи увидят, начнут ломиться. Получится ерунда. Ничего, пусть он испугается, не маленький. Записку можно в прихожей. Вот такую:
«Прощай! Я повесилась. Никого не винить. Не говори КР. Целую».
Так лучше всего.
Она пошла в душ и долго там полоскалась, раздумывая, одеваться ей или повеситься так, в голом виде. Решила сначала вытереться.
Зазвонил телефон. Она не стала выбегать из ванной. Телефон позвонил раз десять и замолчал.
Ну и наплевать, подумала она.

Пусть она достает меня из смятой машины, пусть. Хватит ее жалеть! Пусть она увидит меня, вмятого окровавленной головой в разбитое лобовое стекло. Ремни, воздушная подушка – если хорошо шарахнуться, то не поможет. Надо боком. В лоб и боком. Только чтобы она не догадалась, что я нарочно. Записка? Какая чушь! Может, еще КР привет передать?
Но попрощаться надо. Просто сказать: прощай. Пусть думает, что хочет.
Он набрал номер. Никто не подошел. Ну и наплевать, – подумал он.
Проехал по глухому загородному шоссе еще километров пять. Как нарочно, ни одного грузовика навстречу.
Он долго решал, посылать смс или нет. Решил, что все-таки да, надо.
Свистнула смс в ее телефоне.
– Достали! – закричала она, красиво одетая, надушенная и накрашенная.
Взяла телефон. Там было написано:
«Я разбился на машине. Прощай. Позвони КР. Целую».Она швырнула в сторону блестящую капроновую веревку.
Он опять ее обогнал!

Хотела позвонить в милицию, сказать его фамилию и номер машины, но не было сил. Сидела на диване и смотрела какую-то чушь по третьему каналу.
В половине двенадцатого она услышала ключ в двери.
Бросилась в прихожую, схватила и разорвала записку. Кинула ее в унитаз. Спустила воду.
– Когда ни приду, – громко сказал он, снимая ботинки, – она всегда в сортире. От кого ты там прячешься?
– Есть будешь? – спросила она. – Чего молчишь? Тебя кормить?
– Руки вымой, – сказал он.
– Не смешно! – сказала она.

val-lyb, кстати, с возвращением в бар ;)) бой посуды за мой счёт ;))
*природа силы духа изменилась. а нужно сил минимум на приручение ахалтекинца ;) *

Джа, сила духа и - легкость, женственность - взаимоисключающие понятия?

Dimplay, нет. ;)
но когда долгое время кто-то брал на себя все твои беды... отвыкаешь бороться за себя... потому что зачем? если это делает кто-то другой... а потом лицом к лицу сталкиваешься с какой-то бедой-не бедой.. ерундовой ситуёвиной.. одна.. сама.. и совершенно не знаешь что делать... как-то так.. :blink:

нет, почему бы и нет?
в общем с рождеством!
надоели мысли на показ

Это сообщение отредактировал val-lyb - 06.01.11 - 19:51

Джа, крепись. Оставайся такой же, какой я привык тебя видеть сдесь - на форуме - легкой, романтичной и утонченной... ;)

Вот ещё история. Романтичная и легкая. Прямиком из детства.

Мальчик летом жил у тети. Тетя снимала дом в деревне. У мальчика была своя комната: кровать, столик, лампа. Окошко в сад.
От деревни было два километра до станции, идти через редкий березовый лес. Между лесом и станционным поселком был заброшенный стадион. Футбольное поле заросло кустами. Беговая дорожка потерялась в траве.
Девочка проводила лето в Прибалтике. У нее там была своя тетя, которая снимала дом в Пярну. Две тети – два лета: это он потом так шутил.

Мальчик писал девочке письмо. Лампа стояла близко, щеке было жарко. Другой щеке было холодно от окна. Залетали толстые ночные бабочки, бились по стенам. Мальчик хватал их рукой и выбрасывал наружу. Давить было жалко и гадко. Они прилетали снова.
Мальчик писал, как он любит девочку. От ночной тоски и давней разлуки он совсем осмелел. Писал про то, как они целовались и как он хочет поцеловать ее осенью. Про ее руки – локти, ладони и пальцы. И даже про ноги, какие они у нее красивые. Длинное письмо ни про что. В смысле, про любовь.

Письмо надо было отправлять на станции, в почтовом отделении. И получать там же, до востребования, потому что в деревню почтальон не ходил.
Через восемь дней тетенька в окошке протянула ему конверт. Он дошел до заброшенного стадиона. Сел на серую деревяшку бывшей трибуны.
Вскрыл письмо. Развернул вчетверо сложенный лист бумаги. Красным цветом было толсто написано: «Глупость и пошлость!» И все.

Мальчику захотелось сделать что-то хорошее. Хоть кому! От станции шла женщина с двумя сумками. Мальчик спрятал письмо в карман, нагнал ее:
– Вам помочь?
– Ну, спасибо, – сказала она, отдав ему сумку. – Ты здешний?
– Мы тут дачу снимаем, – сказал он. – В Романовке.
– Жарко-то как, – сказала она. – А мне еще до Богородского. Давай покурим?
– Я не курю.
– Все равно, – сказала она, свернув с тропинки. – Я покурю, ты посидишь.
Сели на поваленную березу. У нее были ноги совсем как у девочки, которая сейчас в Пярну. Только сильно загорелые.
– Тебе сколько лет? – спросила она.
– Пятнадцать, – сказал мальчик.
Она стряхнула пепел, обхватила колени руками, искоса посмотрела на него. Сарафан съехал. Мальчик увидел, что у нее розовые трусы и синяк на бедре.
– Мне вообще-то домой пора, – сказал он. – Тем более что вам до Богородского. Я не смогу вас дотуда проводить. Извините.
– Ничего, нормально, – вздохнула она. – Тогда беги.

Дома мальчик сел за стол, снова раскрыл письмо. «Глупость и пошлость!» Как будто кисточкой написано. И красные капельки на белом, сбоку от букв. Значит, она раздобыла кисточку и тушь. Написала и потом ждала, пока высохнет краска.
Мальчику стало легче. Потом еще тяжелее. Потом снова легче. И опять, и снова. Но к концу августа почти совсем забыл.