Цар и мотросы
(типа сказка)
Однажды, жил Цар, т.е. некий госруководитель. «Цар»- это не опечатка, ибо «царем» с мягким знаком он быть не мог, согласно разных смешных законов своей, типа демократической, страны. Однако, демократии было настолько много, что он просто царила повсеместно. Отсюда, и пошло это высокоблагородное погоняло «Цар».
Любимой работой Цара была продажа на экспорт всего, что можно оформить таможенной декларацией. Данная экономическая политика всецело оправдывала себя, поскольку на вырученное золото Цар мог купить себе сколь угодно много друзей и даже женщин, а, как известно: крепче корыстной дружбы- только щит и палица воена. Поэтому среди друзей царила упомянутая демократия, а остальным неподкупным философам доставалось палицей и щитом по мыслительной коробке, в случае активной борзоты…
Философы между тем плодились, все, как один неподкупные, потому, как их никто не хотел подкупать или покупать в целях корыстной дружбы или половых сношений. Их и раньше было процентов семьдесят от населения, а теперь по причине того, что все оформляемое таможенной декларацией- продали, стало около девяносто восьми. Они были мудаками- с одной точки зрения, т.к. постоянно хотели жрать и автомобиль, но не мудаками- с другой, т.к. были готовы не ловить с неба, а зарабатывать для этого деньги всяким трудом на заводах и в институтах. А заводы, пароходы, институты и прочий хлам был уже продан или переплавлен во второй по значимости, высокотехнологический продукт страны- металлолом.
Философы пробовали сбиваться в стаи и изготавливать кирпич и лифчики кустарно, на продажу, гордо именуя себя «производственным предприятием», но, почти каждый раз их накрывали вассалы князя Пожарского-Инспектора или барона Росс- Всенадзорова и требовали подарков монохромными или радужными деньгами. Вассалы от подарков успокаивались и соглашались, что дерево никогда не горит, хотя до этого Инструкция предписывало обратное. Эту идиллию нарушал лишь отрицательный баланс прибыли от лифчиков к убыли от процедуры умиротворения вассалов.
Другие философы на кирпич смотрели презрительно, с точки зрения глины, печи и т.п. Кирпич, как товар- другое дело. Кирпич можно продавать по кругу с наценкой, пока не обобьются углы, т.е. долго. Равно, как и недвижимость, консультационные услуги, и сушеных кальмаров под пиво. Гильдия указанных поименовала себя «предпринимателями», хотя раньше за спекуляцию наказывали и прежние предприниматели предпринимали свои предпринятия тихо, без презентаций, рекламы и прочих «найди код под крышкой».
Предприниматели ходили по тем же граблям, что и промышленники, но по причине торговли воздухом не имели столько геморроя, сколько имел промышленник, со склада «крайне пожароопасного» кирпича.
Последняя категория философов работала на две первых и представляла собой передовой пролетариат (рабочую скотину) или квалифицированный менеджмент (офисный планктон).
Несмотря на всю язвительность данной сказки, что промышленники, что спекулянты, что передовой планктон были людьми хорошими, т.к. мы- тоже они, а мы плохими быть не можем- это противоречит эгоизму…
Гораздо хуже, что через пару десятков лет все эти философы начали превращаться в мотросов. Ну это примерно, как революционный матрос в России 1917г.- шляется вдали от кораблей, вахту не несет, зато лузгает семечки и участвует в митингах о мировой справедливости. При попытке завязать общение- дружелюбен, т.е. не всегда заезжает в лоб рукояткой Маузера на «здарсте, господин хороший». Согласитесь, что по совокупности отсутствия признаков (море, вахта, судно) такого матроса, иначе, как «мотрос» не назовешь, в противном случае реальные мореплаватели обидятся сравнением и перестанут привозить нам бананы и автомобили из зарубежья…
Как-то раз мотросы пришли к Цару в целях убить его на основании приговора собственного суда и следствия. Содержание приговора никогда не издавалось печатно, ибо состояло из непечатных слов, разделенных знаками препинания. Сначала, они конечно, убили охрану, чтобы никто не мешал зачитывать приговор. Занимательно, что в процессе убивания, почти все царовы ратники твердили о том, что сами являются народонаселением того же разлива, что и мотросы, т.е. неравнодушным и прогрессивным. Особенно сильно любили народ те, кому не досталось пули и пришлось разделывать штыками, достаточно долго и нудно. Впрочем, скорее всего они просто хотели продолжать жить, питаться и размножаться, но выяснение истинных причин в полномочия сказки не входит.…
Это было ранним вечером, и Цар отдыхал, точнее, плавал в бассейне, подумывая о сущность материального мира в части вещей еще не обложенных налогом. Алфавит, например. За каждую письменно или устно воспроизведенную букву- монета. А тут- мотросы. В грязных туфлях, частично пьяные и с пулеметными лентами крест-накрест. С приговором, который необходимо выслушивать в свободное по трудовому Кодексу, время…пардон, не было никакого Кодекса, его отменили ранее, постановлением Верховного Демократического Совета, предоставив гражданам свободу работать не в часовых рамках, а до последних признаков летального исхода. Естественно, что обязательную свободу, ибо, если не принуждать к исполнению свобод- ни о какой демократии речи быть не может…
Мотросы зачитали приговор плавающему Цару. Хоть и был он непечатный, но проникновенный- Цар от него сник и стал походить не на плавающее существо, а на плавающее вещество и вода вокруг, волшебным образом пожелтела, как на городском пляже в курортный сезон. Но не столько слова его пронзили, сколько осознание себя в центре народонаселения без брони, верных ратников и прочих сексотов. Но не был бы он Царом, если бы в последний момент не собрался с духом и не спросил бы сурово, как учитель у оборзевшего класса:
- А за что вы меня казнить собрались? Вам, что- хуже всех живется?
Тут поднялся такой галдеж, что даже в бассейне пошли волны. Вроде и не хуже, только не лучше. Потому, что внешне лучше, а внутренне- кагбэ тошно. Примерно, как румяный пирожок с навозом внутри. Вроде и наступило время равных возможностей, только «равенство» в их достижении притащили из прошлого, т.е.: сколько не пыжся- в «слуги народа» от сохи не попадешь. Только в народ (он же- «хозяин»). Но речка для хозяина- платная, поле- платное, дрова- платные, кабан- платный, гусь- платный и даже металлолом платный, несмотря на то, что все это- природные полезные ископаемые, кои в хозяйских же погребах и должны поровну хранится, для удовлетворения собственных нужностей в рамках общепринятого и общедозволенного, а т.ж. проведения труда над указанным с целью приумножения и развития. Т.е., чтобы детям понятно было- налогообложение результатов основных видов производственной деятельности не должно быть более незаметной мелочи процентов, иначе нет смысла заниматься деятельностью вообще и надо сразу баллотироваться в бояре, в целях гарантированного карантина от всякого рода труда руками и головой. И еще- отменить алмазы в царевой короне и вернуть краевому центру Нововыродкино исконное название Староуродцево в написании национальными народными буквами на белом фоне. И еще- заменить трехглазую сову на гербе на нормальную- одноглазую, а в лапы, вместо нефтяного вентиля вложить традиционные серп и грабли…И еще, и еще… Вобщем несли мотросы такую чушь, что Демократия, притихшая по углам опять начала опять потирать ладошки…
Да рано.
Растолкал плечами голосящих и спорящих один мотрос, крепкий, на голову выше любого, усатый и с добрыми, таким, глазами. Надежный на вид мужик, даже без сертификата и кредита доверия. Как его звали, история умалчивает, но сохранились инициалы «Х.З». Возможно- Христофор Задунайский, а возможно- то и не инициалы , а сокращенное народное «х%й его знает». И начал он говорить, чуть нескладно, чуть волнуясь, но громко и внушительно:
- Знаешь, Цар, ведь мы не делить все поровну пришли. И не растаскивать по норам разделенное. Мы хотим, чтобы наступало завтра, в котором будет наш завод или поле с директором, станками и профсоюзом. И послезавтра. Чтобы не исчезали поля и заводы никогда. А работать мы будем. И с матерком и с задором. Стабильность это называется, Цар. Мы не хотим завтра переквалифицироваться в челноков, а послезавтра в бичей, лишь потому, что слово «работа» продали вместе с рабочими местами. Мы построим почти бесплатные лагеря для детей и, наконец вычертим собственный автомобиль взамен ведра на колесах. Жилье построим, вместо элитных коттеджей, потому, что элита- это не тот, у кого уродились чумные деньги, а тот, кто их заработал их очумелым трудом. Не усмехайся, Цар- «труд» это не то, что ты с говном смешал, насмехаясь над слесарем-алкашом, труд- он и без водки бывает и не только трубным ключом. Мы ведь не будем завидовать богачу, если он, к примеру- учёный и нажился тем, что написал десяток учебников по которым научились строить электростанции с электричеством ценой в копейку за сто киловатт…
А, еще , Цар никакой войны не будет промеж людей- ни братоубийственной, ни с чужеземцами. Это ты придумал, чтобы свою рать холить и преувеличивать. Не те времена, Цар- люди устали выживать в одиночку и радоваться соседскому горю. Эта радость хороша, но не тогда, когда пол-века длится. Не могут люди ненавидеть друг-друга без причин…
И, вот, поэтому тебя нужно убить, убить, как причину. Причину того, что не сбывается то, что я сказал до этого. Может, я ошибаюсь, и оно вообще никогда не сбудется. Но это не отменяет повод убить тебя. А убийство, Цар- это тоже труд и у тебя нет столько денег, чтобы заплатить исполнителю. Грех это. От греха золотом не откупишься. Поэтому мы сотрем тебя из всех книг, бумаг, архивов казначейских, служебных и прочих. Ты выйдешь отсюда невредимым с тысячей монет в кармане и начнешь жить в своем царстве, как простой мотрос. Может, на работу устроишься, может, жилье купишь. Хотя вряд ли. Добыть средств умом своим и таланами ты не сможешь, хоть и работаешь Царом. Ты сам помрешь, потому, что нах в своем царстве не нужен. Замерзнешь на станции или ратники забьют досмерти за неприглядный вид. Так что прощай, Цар- некогда с тобой лясы точить- нам нужно уют в царстве наводить и дружков твоих вслед за тобой спроваживать. Много работы, уважаемый, очень много…
Когда мотрос ХЗ закончил речь, людская шеренга сама собой расступилась, давая дорогу Цару и никто даже прикладом его напоследок не попотчевал. Потом они и вовсе разошлись по покоям, подыскивать места под кабинеты. Что у них получилось – я не знаю, т.к. сказочные страны в учебники истории не заносят. Наверно что-то хорошее получилось, т.к. царство богатое было мозгами и руками. Остальное-то все распродал Цар…
А вот история похождений экс- Цара сохранилась, в полном объеме- все сорок девять часов. Покинув покои он почувствовал от пережитого сильный голод, купил на всю тысячу монет разных вкусностей в рыночном киоске, после чего его вырвало от скотской пищи прямо себе на брюхо. Обрыганого Цара приметили уличные ратники и отволокли в кутузку выяснять личность, что без мандата- затруднительно. Они выясняли почти сутки и в процессе дискуссии даже (случайно) сломали одно ребро. Потом его выкинули из кутузки прямо на снег, который кружился беззаботно и весело, как из окна охотничьего домика в Альпах, только не хватало камина и рюмки «Хеннеси», не говоря уже о крыше и стенах. Цар устал брести неизвестно куда и прильнул к теплой трубе какого-то водяного коллектора. Он сидел, оперевшись на трубу и ему казалось, что это не вода журчит, а потрескивают сертифицированные угольки в вышеупомянутом камине. На самом деле он просто замерзал и на сорок восьмом часу замерз летально. Потом его нашли собаки, горожане и прочие воробьи, которым было одинаково пох%й, чья эта тушка. В конце сорок девятого часа тушку вообще замело снегом, т.е. гражданин утратил свою роль в государстве напрочь, в т.ч. и как клиент крематория… |
Бар "Зеленая Тоска" [10]
Страницы: (100) « Первая ... 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 [95] 96 97 98 99 100 
