| QUOTE | — Как вы начали заниматься интернет-войнами?
— В конце 2011 года, когда начинались протесты, мне предложили попробовать этим заняться. Я начал с какой-то фигни, блогеров, максимум — редких заказух для журналистов. На мне были, как говорится теперь, «мурзилки». Они за определенную плату отрабатывали повестку, организовано это было примерно так: собирался пул «мурзилок», и всем им в девять утра присылался брифинг. Там указывалось, как и на что они должны обращать внимание в течение дня, как обыгрывать, какие акценты где ставить. Они должны были работать — не один пост написать, а транслировать и поддерживать повестку постоянно. Блогеров этих искали банально в «Жан-Жаке». Есть же определенная тусовка. Приходишь, смотришь: кто-то, может, в деньгах нуждается, кто-то, может, не совсем ярый оппозиционер. Выцепляли кого-то, предлагали попробовать: тысяч за пятнадцать написать про какого-нибудь проворовавшегося главу управы Бибирево. Человек думал примерно так: благое дело, еще и денег получу, девочку в «Жан-Жак» свожу. И так ты ему раз, два, а на третий говоришь: «Напиши-ка про Навального». Он отказывается. Говоришь: «Ха, ты хочешь, чтобы все узнали, что ты уже брал деньги?» Естественно, мы объясняли, что полная анонимность гарантируется, но после сверхскандала со взломом почты Потупчик, у которой тоже были такие люди, все очень боялись (в начале 2012 года была якобы взломана почта пресс-секретаря молодежного движения «Наши» Кристины Потупчик и в общий доступ попала переписка с рядом проплаченных блогеров. — Прим. ред.). Но мы делали все аккуратно, вплоть до того, что люди регистрировали себе тайные почты, чувствовали себя суперагентами и вживались в такую роль. Когда ты деньги им передавал — всегда наликом, естественно, — они оглядывались, проверяли, нет ли кого рядом, будто траву покупают.
— Откуда вы получали то, что нужно публиковать и распространять по «мурзилкам»?
— Мне повестка спускалась сверху, из кругов рядом с администрацией президента. Нас можно называть информационным сопровождением, медиаконсультантами, отделом пропаганды. Я пришел, когда работа в интернете уже шла. И не застал, например, комментарии за 85 рублей. Да и мне казалось это проигрышной работой. Этим занимались люди из молодежных движений. У них денег много было, и нужно их было на что-то давать. Поэтому они сидели в ЖЖ и писали совершенно бессмысленные комменты. А по хэштегам работали на моей памяти до путинского юбилея (октябрь 2012-го. — Прим. ред.). Тогда еще писали более-менее живые люди, потом это дело отдали ботам. Сейчас, когда оппозиция выводит какой-нибудь свой хэштег в топ, мы его сразу начинаем засорять. Самый низший сотрудник пишет твит, этот твит отдают специальному человеку, а он его заливает в машину, которая запускает ботов с хэштегом. 85% твитов пишут боты, 15% твитов пишут живые и более-менее известные люди, чтобы создать видимость. Это самое дно информационных войн.
— Как выдавались задания для «мурзилок»?
— Материалы «мурзилок», на мой взгляд, очень легко распознать. И я удивляюсь, когда люди начинают обсуждать их серьезно. Заказные тексты всегда пишутся по структуре: даются пунктов пять, потому что мы не можем довериться журналистам или блогерам полностью. И видно, как по этим пунктам пишут. Вот по Украине, например. В материалах обязательно должны были упоминаться «бандеровцы», «историческое наследие». По Навальному материалов тоже полно. Как-то внезапно о нем начали мнение менять, да? Вдруг все вспомнили, что он националист. Но в начале 2013 года система «мурзилок» была признана неэффективной. Многое поменялось с приходом новой администрации (президента. — Прим. ред.). Новая команда урезала финансирование, хотя до этого бюджеты были неограниченными и задача была такой: чем больше ты купишь журналистов и блогеров, тем лучше. Их сажали на зарплаты до 90 тысяч рублей в месяц. Больше получали только топ-блогеры. |
| QUOTE | — Насколько вы чувствуете себя бойцом информационной войны?
— Вначале себя чувствовал очень ярко. Мне казалось, что мои десять «мурзилок» — это вообще. Пропаганда идет всегда бомбежками. Это не один пост, который все обсуждают. Она должна быть везде, должно быть много материалов. И она очень действует на людей. Была у меня знакомая, пламенная оппозиционерка с журфака. А тут она мне недавно начала затирать про агрессию Запада. Был знакомый-навальнист, а недавно затирал мне про то, что Навальный — националист и это плохо. Я вижу, что пропаганда работает. Людям нужно закладывать мысли в головы. Сейчас мы стараемся делать так, чтобы аудитория считала, что она думающая. Как работает Максим Кононенко? Он профессионал своего дела. Он всегда предлагает подумать. Он говорит: «Ребят, это, конечно, все хорошо, но давайте подумаем вместе». Он говорит на равных, как и Навальный. И мы взяли такую тактику. Вообще, у оппозиции есть шанс победить систему, но нужно действовать оперативно. Потому что каждое действие во власти проходит примерно пять подписей и три совещания. Мне иногда кажется, что госструктуры — это клуб любителей посовещаться. Например, я вижу, что на что-то нужно быстро и резко отреагировать, звоню начальству. Они кивают: «Да, идея хорошая, классно продумано, но давай посовещаемся». — «Отлично, сейчас подъеду». — «Давай завтра утром, у нас начальник уехал». И работа вся теряет смысл. Вообще, работу я оцениваю по тому, дошла она до Путина или нет. Если дошла — то успех. Вот есть такой Вова Табак (делал календари на журфаке), он сделал ролик «Путин может, Путин может». Говорят, Путин его увидел, пустил слезу и выделил им сразу несколько миллионов долларов. А из нашего вот «Вежливые люди» ему очень понравились.
— Сейчас у вас затишье?
— Я полтора месяца провел в Киеве. Мы блестяще отработали. Сделали потрясающие картинки, спасибо боевикам «Правого сектора» за свастики. Обычно мы сами на митинги приводим странных старичков с глупыми плакатиками и наклейками. А там делать ничего не пришлось. Только вот памятник Ленину упал, не буду говорить, с чьей помощью. Что дальше будет, не знает никто. Сейчас идет все к тому, что работы не будет. Несколько ребят уходят в пиарщики, кто-то уходит в Общественную палату, один в медиа. Мы не хотим просто сидеть на зарплате, мы работать любим. Если раньше, до середины 2013 года, мы проигрывали в интернете, то теперь мы научились хорошо работать. Сами научились, специалисты к нам не шли, потому что зазорно было быть не оппозиционером. В 2013 году в информационных войнах мы обыграли оппозицию. Был только странный момент с мэрскими выборами. Ну а об успехе 2014-го и говорить нечего. С такими успехами Путина, я думаю, скоро мы без работы останемся. |
|
События на Украине [часть 15]
Страницы: (100) « Первая ... 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 [43] 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 ...
Последняя »
