Чуть более месяца назад в журнале "Коммерсантъ. Власть" появилась любопытная статья под названием "Россия под следствием", которой полностью соотносится с обсуждаемой нами темой. Статья большая, возможно не все ее захотят одолеть, но решил привести ее в полном объеме. В тексте статьи черным курсивом выделено мной.
Собственно статья:
"Следователь по особо важным делам отделам по расследованию преступлений коррупционной направленности СУ СКП по Московской области Вадим Кобзев прислал в редакцию статью, в которой предложил начать в журнале новую дискуссию — о российском следствии. Мы сочли это предложение более чем уместным.
Не так давно на страницах "Власти" закончилось обсуждение статьи Михаила Ходорковского "Россия в ожидании суда", в связи с чем хотелось бы затронуть не менее важную тему — проблемы предварительного следствия, а возможно, и положить начало дискуссии под условным заголовком "Россия под следствием". Раз уж мы констатировали факт, что наша страна находится в ожидании суда и этого суда еще не дождалась, позволю себе сделать логичный вывод, что сейчас она находится под следствием, так как судебной стадии уголовного судопроизводства предшествует досудебная. Поразмышляем над основными факторами, этим следствием руководящими и его направляющими.
Фактор N 1: судья-заложник Попадет ли уголовное дело в суд, а если попадет, то в каком виде, какие данные будут содержаться в материалах, а какие — нет, решается все-таки следственными органами.
Минимальная доля оправдательных приговоров и максимальные порции следующих за ними дисциплинарных наказаний виновных лишнее тому подтверждение. И суд такое положение очень даже устраивает, наилучшей иллюстрацией
чему является негласное корпоративное правило (своего рода уголовно-процессуальный этикет): при направлении следователем материалов о санкционировании тех или иных процессуальных действий либо уголовного дела для рассмотрения по существу передавать судье дискету или флешку с соответствующим постановлением или обвинительным заключением. Так что не удивляйтесь, что решение следствия о направлении дела в суд на 99% влечет обвинительный приговор, а дальнейшая интрига разыгрывается вокруг вопросов "По какой статье?" и "Условно или реально?", хотя и здесь есть неписаное правило: "Пришел в суд на своих ногах (мера пресечения на следствии — подписка о невыезде) — на своих и уйдешь; привезли под конвоем (мера пресечения на следствии — содержание под стражей) — под конвоем и уедешь". Исключения так же редки, как и оправдательные приговоры. Таким образом, фактически происходит частичная подмена предварительным следствием судебного, что негативно сказывается на качестве как одного, так и другого, и в этих условиях судья оказывается своеобразным заложником следователя и уже принятых на досудебной стадии процессуальных решений.
Так будет продолжаться до тех пор, пока оправдательный приговор не будет восприниматься как торжество истины, пусть не абсолютной, процессуальной, однобокой, документально установленной, но все же истины, до тех пор пока в нем будет обязательно кто-то виноват и он будет расцениваться как брак в работе.
Фактор N 2: статистические ножницы У СКП статистика своя, у прокуратуры — своя. Смысл статистики (читайте — деятельности)
СКП — направлять в суд как можно большее количество дел за как можно меньший промежуток времени, в идеале — постепенно по нарастающей: плюс одно уголовное дело каждый месяц по сравнению с аналогичным месяцем прошлого года, что должно из года в год обеспечивать в глазах населения неуклонную и плавную победу над преступностью и демонстрировать эффективность политического режима. Прокуратуре как надзорному органу статистически необходимо выявлять недостатки в работе следственных органов и возвращать им дела для дополнительного расследования под различными основаниями, при необходимости надуманными, тем самым наглядно осуществляя действенный надзор и оправдывая его существование как такового.
В результате уже третий год между подразделениями СКП и прокуратуры разыгрываются увлекательные футбольные матчи и даже маленькие войны, где мячами выступают уголовные дела, а призовыми фондами — положительные статистические отчеты победившей команды, причем поводами к матчам часто выступают технические ошибки, описки и т. п. Туда-обратно, туда-обратно. А человек, тот самый человек, чьи права и свободы являются высшей ценностью по Конституции РФ, все это время под следствием, и хорошо, если не в СИЗО. Но жаловаться бесполезно, игра ведется исключительно ради соблюдения именно его прав и свобод!
При чем же тут ножницы? В ножницах оказывается следователь. Мало дел направил для утверждения прокурору — плохо! Медленно работаешь! Накажем! Направил дел достаточно, но часть вернулась обратно — плохо! Некачественно работаешь, спешишь, наверное! Накажем! Всегда виноватый, отвечая фактически и за свою статистику, и за прокурорскую. Следствием описанных ножниц является отсутствие у следователя времени на нераскрытые дела, отработку множества версий, анализ и обдумывание мотивов и пр. Ведь ему нужно выполнить план. Отсюда же известная моим коллегам расстановка приоритетов: в первую очередь работа по живым делам (лицо или лица, совершившие преступление, установлены), во вторую — работа по висякам — нераскрытым делам и в третью — по материалам доследственных проверок. Второй год руководство СКП ориентирует подчиненных на раскрытие преступлений прошлых лет. А воз, как говорится, и ныне там. И этому есть разумное объяснение: а когда? Надо же выдавать план: плюс один, плюс один, плюс один...
И еще один штрих к портрету. Существует такой важный статистический показатель, как
нагрузка — среднее количество уголовных дел, направленных следователем в суд за один месяц. На основании этого показателя тоже оценивается качество работы следственных подразделений, раздаются награды и наказания. Заметьте, работа по нераскрытым делам, которые, как вы можете догадаться, в суд не уходят, в нагрузку следователя не включается, в связи с чем ими и занимаются по остаточному принципу.
Кстати, не уловили тонкой подмены категорий? Описанным образом прекрасно определяются количество и скорость, но никак не качество. Напрашиваются два варианта ответа: либо качество следствия никого не интересует, либо целенаправленно ожидается его повышение через количество по зазубренному еще в школьные годы второму закону диалектического материализма. О народных мудростях, гласящих, что "быстрота нужна только при ловле блох" и "поспешишь — людей насмешишь", как-то забывается.
В погоне за отчетностью мы, следователи, действительно часто смешим прокуроров, адвокатов и судей содержанием наспех подшитых ночами уголовных дел. "Упраздните статистику, и дело в шляпе"!" — скажете вы. Не так-то все просто. Во-первых, по каким критериям тогда оценивать работу? Во-вторых, государство боится, что его сотрудники в случае отмены показателей вообще перестанут что-либо делать, и, учитывая фактор N 4 (см. ниже), подобные опасения вполне обоснованны.
Фактор N 3: "А-а-а! Вы же ущербные!", или Причуды квалификации Показатели — причина и другого деструктивного явления — постоянного натягивания действий обвиняемых под статьи, требуемые статистикой, которой жизненно необходимы раскрытые "105-е" и "111-е 4-е".
При этом мы успокаиваем совесть тем обстоятельством, что суд в ходе рассмотрения может перейти на менее тяжкие статьи, как раз те, которые мы в угоду госпоже статистике отказывались видеть,— ст. 108, ст. 109, ст. 114 УК РФ и другие, удобно трансформируемые в нужные.
Скажу более: мы не просто успокаиваем совесть, а отчаянно на это надеемся, ведь Страшный суд никто не отменял, а там про показатели отдела слушать вряд ли станут.
Случай из практики. Судья, получивший уголовное дело, звонит следователю — своему знакомому, который его расследовал: "Вить, вы там в своем уме? Ну какое же это покушение на убийство?" Следователь: "Паш, ты же понимаешь... Нам нужны 105-е..." Судья смеется: "А-а-а! Я же забыл! Вы же ущербные! Ладно, разберемся!" Итог — высокие результаты работы и сотни покалеченных судеб. Слава богу, что суд активно пользуется своим указанным выше правом и выправляет натянутые квалификации. Важная ремарка. Противоречия с фактором N 1 здесь нет: баловаться в сфере объема обвинения суду позволительно, не рекомендуется — в вопросах виновности.
За примерами далеко ходить не надо. В настоящее время на рассмотрении в Пресненском районном суде города Москвы находится уголовное дело по обвинению гражданки К. в умышленном причинении тяжкого вреда здоровью, повлекшем смерть (ст. 111 ч. 4 УК РФ), своего мужа, топ-менеджера страховой компании, который в нетрезвом виде решил ее в очередной раз поколотить. К., защищаясь, нанесла ему только один удар ножом в голень, после чего вызвала скорую, однако супруг скончался от кровопотери. Как известно, два юриста — три мнения, но целиком и полностью уверен в том, что если бы не статистика, то победило бы мнение об отсутствии в действиях К. состава преступления и никакого суда не было бы вообще. Через некоторое время мы увидим, как на практике работают два неписаных правила фактора N 1. Был бы безумно рад ошибаться.
Фактор N 4: зарплата хорошая, но маленькая Заработная плата аттестованного следователя районного уровня СКП составляет 23 тыс. руб. в месяц. С одной стороны, это выше среднедушевого дохода населения (по данным Росстата, в июне 2009 года — 17 649 руб., ), с другой — много ниже необходимого уровня дохода главы молодой семьи с одним ребенком, женой в декретном отпуске и пусть даже решенным жилищным вопросом. С одной стороны, это достойно для регионов, с другой — копейки в столичном мегаполисе, которых не хватит даже на съем однокомнатной квартиры в районе МКАД. Думаю, многим моим коллегам, пользующимся Московским метрополитеном, знакома ежедневно испытываемая грустная эмоция, связанная с прочтением объявления о постоянном приеме на работу помощников машинистов и машинистов электропоездов с указанием заработной платы последних (35-60 тыс. руб.). Компромисс с собой легко достигается мыслями о своей высокой и ответственной государственной должности, а также об их не менее ответственной и вредной работе, связанной с безопасностью тысяч людей. Жаль, что компромисс с супругой и детьми достигается гораздо сложнее... Невольно вспоминаются кадры из телепередачи "Наша Russia" про честного гаишника и его неоднократно с комичной гордостью произнесенные слова: "Я же ИНСПЕКТОР ГИБДД!" И мы дружно хохочем.
Но согласитесь, что это не до конца смешной, если можно так выразиться, сюжет. После сердечного смеха остается неприятный осадок на душе. И, немного порывшись в себе, отыскиваешь причину — за державу обидно! Звонишь знакомому гаишнику и спрашиваешь: "А сколько вам платят?". Получив ответ: "20 тыс. руб. в месяц, из которых 9 тыс.— громовская региональная надбавка", понимаешь, что реальная молодая семья из трех человек, где муж — инспектор ГИБДД, а жена сидит с маленьким ребенком, немногим отличается от только что увиденной по телевизору. А если бы не Борис Всеволодович? Вовсе подумать страшно — совсем не отличается.
Молодые люди приходят в органы прокуратуры служить обществу и государству, бороться с преступностью. Мотивации "получить ксиву и заработать" оставим на совести тех, кто ими руководствуется. Но нельзя забывать, что все мы люди, а людям свойственно работать, как ни странно это для кого-то прозвучит, за деньги. И если им не платить деньги, то все их высочайшие и благороднейшие идеи и мотивы (служение, борьба и пр.) мигом превратятся в ничто, утонув в миске с лапшой "Доширак". Есть расхожая поговорка: "Женщина за рулем — обезьяна с гранатой". Поспешу не согласиться и внести поправку: материально неблагополучный следователь, которому нечего терять,— вот обезьяна с гранатой. Это бомба замедленного действия, которая в любой момент может подорвать авторитет системы.
На одном из межведомственных совещаний теперь уже бывший начальник столичного ГУВД В. Пронин верно подметил: "Милиции дали власть и оружие, но не дали денег". Мы единодушно осуждаем следственных работников из состоятельных семей, разъезжающих на дорогих машинах, мол, неприлично, люди скажут: воруют. А вы никогда не размышляли над тем, что подумают люди о государстве, глядя на его представителя в старом поношенном костюме, а то и в джинсах, заказывающего в столовой только первое и компот? Искренне надеюсь, что когда-нибудь настанет время, когда неприличным будет считаться в первую очередь такое положение вещей.
А пока возникает ощущение, что живем, как повелось еще с древних времен, по принципу выделения наделов для кормления: вот тебе территория, полномочия, пистолет, полосатый жезл — и вперед... А дальше сам разберешься, не маленький уже! Здесь мы вплотную подбираемся к третьей национальной беде России после дорог и дураков — коррупции, которая в предмет данного очерка не входит. Честно работать в правоохранительных органах города Москвы — роскошь, которую могут себе позволить люди, имеющие сторонний доход: хорошо зарабатывает супруг (супруга), ежемесячно помогают его (ее) родители, есть возможность сдавать дополнительную жилплощадь, есть бизнес, оформленный на родственников, и т. п.
Прямым следствием изложенных проблем являются высокая текучесть кадров, отток опытных сотрудников и молодеющий на глазах личный состав. К примеру, за два года, прошедших с момента образования СКП, из управления по городу Москве уволился почти каждый четвертый сотрудник, а образовавшиеся вакансии были спешно заполнены вчерашними студентами. Данная ситуация характерна для большинства регионов, и процесс продолжается до сих пор. Средний возраст следователя СКП — 22-25 лет, и это элита российского следствия (мне, следователю по особо важным делам управления по субъекту РФ, 26 лет — в советские годы такое было немыслимо). Затем человек плюет и успешно устраивается в адвокатуре, суде, бизнесе. Многие мои знакомые ушли из следствия, причем ни один из них об этом ничуть не жалеет.
Другим прямым следствием (для оставшихся)
выступает профессиональный пофигизм, являющийся частью общенационального российского пофигизма — наплевательского отношения ко всему и всем, глупой уверенности, что "лично я уж точно не несу за это ответственности" (читайте — не я же создал систему), и надежды в глубине души, что все рассосется (читайте — суд разберется и правильно квалифицирует действия) и у нас будет все, а нам за это не будет ничего. Рассмотренные факторы тесно взаимосвязаны и образуют клубок, распутать который можно лишь комплексным подходом, потянув одновременно за несколько нитей.
Я пишу все это не как представитель власти — для этого есть специальные подразделения по работе со СМИ, а в первую очередь как гражданин и патриот своей страны, которому далеко не безразличны происходящие в ней процессы. У меня нет готовых решений и рецептов, да я и не считаю себя вправе предлагать таковые. Я просто констатирую некоторые факты. Возможно, кто-то из заслуженных и уважаемых читателей "Власти" сможет ответить на главный российский вопрос "Что делать?" применительно к этой теме.
"http://www.kommersant.ru/doc.aspx?fromsear...&docsid=1245726И заметьте, что те же по-сути проблемы обсуждаются: планы по раскрытию, маленькая зарплата и т.д. Только взрыва почему-то эта статья не произвела, да и к Путину не адресована была.
Милиционер из Новороссийска пожаловался Путину на, Ваше мнение, советы.
Страницы: (12) 1 2 3 4 [5] 6 7 8 9 10 11 12 
