"Тов. Бусоргин (Омская область) в кратких словах изложил положение дела в Омской прокуратуре, однако ничего не сказал о грубых нарушениях закона, допущенных т. Бусоргиным в своей работе. На вопрос т. Вышинского — считает ли он правильным то, что об этой работе сказано в проекте приказа, т. Бусоргин ответил: — Я нисколько не отказываюсь от ответственности и считаю эти выводы правильными. Тов. Вышинский. — Мы предъявили вам тягчайшее обвинение. Эти безобразия делались при вас или без вас? Дайте оценку своим действиям. Тов. Бусоргин. — Ряд дел относится непосредственно к моей работе. Я допустил грубейшую политическую ошибку тем, что по ряду дел не проверял поступавшие материалы. Тов. Вышинский. — А почему не проверяли? Тов. Бусоргин. — Я остался один. Тов. Вышинский. — Как один? Сколько у вас в аппарате людей? Тов. Бусоргин. — Тогда было 12 помощников. Тов. Вышинский. — Хорош один — 12 помощников, сам тринадцатый. Вы читали дела, которые вы отправляли в суд по 58-7, скажите честно? Тов. Бусоргин. — Не читал. Тов. Вышинский. — Почему не читали? Тов. Бусоргин. — Потому что доверял докладчикам. Тов. Вышинский. — Почему доверяли? Тов. Бусоргин. — Потому что полагал, что они читали материалы и установили то, о чем говорится в деле. Тов. Вышинский. — Значит, просто «на-глаз». Тов. Бусоргин. — Нет, если нужно было, то я читал показания свидетелей. Тов. Вышинский. — Что значит «если нужно было»? Вы сами обязаны были взять дело в руки, проверить его и только тогда подписывать обвинительные заключения. Почему вы этого не делали? Тов. Бусоргин. — Я не имел времени. Тов. Вышинский. — Аресты прокурорам вы санкционировали? Тов. Бусоргин. — Санкционировал только в одном случае. Тов. Вышинский. — То есть как это — только в одном случае? Тов. Бусоргин. — Нет, но когда товарищи выезжали в район, я давал согласие. Тов. Вышинский. — На что? Тов. Бусоргин. — На арест, в случае, если они представят мотивированное сообщение. Тов. Вышинский. — А санкцию вы давали? Тов. Бусоргин. — Нет, я узнавал в последующем. Тов. Вышинский. — А проверяли? Тов. Бусоргин. — Не проверял. Тов. Вышинский. — Какой же вы прокурор? Сколько честных людей вы посадили в тюрьму? Тов. Бусоргин. — Мы в отношении 14 человек прекратили дела. Тов. Рогинский. — Неправильная справка. Я хочу для ясности участников совещания разъяснить этот вопрос и огласить совершенно другие цифры, которые привез т. Фаркин, выезжавший на место. Тов. Вышинский. — Тов. Фаркин, правильно это или нет? Тов. Фаркин. — Правильно... Тов. Рогинский. — У меня имеется телеграмма прокурора Остяко-Вогульского округа на имя Омского прокурора, в которой он пишет: «Санкционируйте арест нарсудьи Тарасова. С работы уволен, участник банды, выносил неправосудные приговора, связан с враждебными элементами». Бусоргин пишет: «Санкционирую». При проверке оказалось, что Тарасов оклеветан. Тов. Вышинский. — Это факт? Тов. Бусоргин. — Факт. Тов. Вышинский (обращаясь к Фаркину). - Бусоргин сам вскрыл эти недостатки? Тов. Фаркин. — Нет, когда начали поступать сигналы о неблагополучии в Омской прокуратуре, когда был получен обзор об извращениях, областная прокуратура вместо того, чтобы взять на себя инициативу в этом деле, не дали движения этому обзору. Тов. Вышинский (к Бусоргину). — Верно это? Тов. Бусоргин. — Да. Необоснованное возбуждение уголовного преследования и санкцию на арест по ряду дел допустил я лично. Почему? Потому, что когда я получал материалы, я ограничивался по ряду дел только тем, что смотрел указание о совершенном преступлении, я не анализировал — есть ли тут состав преступления предусмотренный ст. 58-7, или нет. Это основная моя политическая ошибка. Я не добивался от работников своего аппарата, чтобы они следили за делом, чтобы можно было, в случае обнаружения ошибки, быстро ее исправить. Я сделал большую ошибку. Надо было, сейчас же затребовать из районов и пересмотреть дела. Я этого не сделал. Я сказал только аппарату, что нужно каждое дело, которое к нам приходит, детально просмотреть и, если нет преступления по ст. 58-7 — переквалифицировать. Ряд дел мы направили в суд, и суд переквалифицировал. Тов. Вышинский. — А почему вы это сами не сделали? Тов. Бусоргин. — Мы стали это очень медленно исправлять. Когда мы стали исправлять ошибки, мы не поставили как следует вопроса, мы не созвали районных прокуроров, а надо было их созвать и в два-три дня это дело закончить. Мы же протянули целых два с половиной месяца. Еще до издания постановления мы в январе часть дел исправили, затем исправляли в течение февраля и марта. Таким образом люди, которые неосновательно были привлечены, сидели это время в тюрьме. Я сознаю целиком и полностью свою вину в этом отношении. Но я не хотел сознательно делать эти ошибки. Тов. Вышинский. — Скажите, как вы арестовали председателя Омского горсовета Желтовского, заведующего горфо Макаева и еще одного работника — Мартынова? Тов. Бусоргин. — Дело возбуждено было еще старым руководством, а санкцию на арест дал я. Тов. Вышинский. — А вы — не старое руководство? Тов. Бусоргин. — Тогда я не руководил этим делом. Тов. Вышинский. — Материал доброкачественный был? Тов. Бусоргин. — В отношении материала надо признать, что материал был недоброкачественный. Тов. Вышинский. — В том-то и дело, что недоброкачественный. И вот т. Бусоргин приезжает на совещание, выступает и с чего он начинает? Ни звука не говорит об этих безобразиях, а начинает общие разговоры - о том, как дела вообще обстоят у соседа, а его это не касается. Ясное дело, что он не прокурор. В отношении деятельности т. Бусоргина мною назначено расследование. Думаю, что можно вопрос считать исчерпанным и предоставить слово следующему товарищу. Сейчас уже ясно, что такие люди, как Бусоргин, недостойны занимать должность прокурора и выступать на нашем совещании. Думаю, следующей нашей мерой будет — предложить Бусоргину покинуть наше совещание.https://remi-meisner.livejournal.com/299339.html |