"Уважаемая Нина, Лечу к Вам с отзывом. Хотелось быстро уложиться, но все равно много букв вышло…
Хотелось бы поделиться впечатлениями от группового сеанса по работе с родом. Начну, пожалуй. Во время тета-звука расслабилась настолько, что слова Нины казались какими-то далекими, а в какой-то момент я попросту почти вырубилась. Я себя одернула, мол, ты зачем сюда пришла? Поспать? И ждала дальнейших указаний. Первое задание было пойти в ту жизнь, в которой сила рода была очень крепкой, и семья была очень сильной. Я упала на пол какого-то мазаного домика. Полы деревянные, в комнате тепло, хотя печка уже потухшая. Я сижу на попе и пытаюсь встать. В правой руке что-то вроде лепешки или мякиша. Левой рукой хватаюсь за подол сидящей у окна взрослой женщины. Она не старая, но я знаю, что это моя бабушка. Цветочный узор платья мелкий, с сиренево-сине-белым цветом. На ногах что-то вроде колготок или высоких шерстяных белых гольф. Вижу узор, связано ею. Встаю, не очень ровно получается. Хватаюсь за свисающую скатерть стола, который стоит правее от бабушки. Меня подхватывает молодая женщина на руки. Я вижу столешницу и большой котелок на ней, доверху наполненный кашей. Пахнет вкусно, только недавно из печки. Перед столом окно, белые занавески. Мама подходит со мной к окну и показывает двор. Я смотрю на зеленый двор и герань в горшочке на подоконнике. Забегает в комнату мальчишка лет десяти, темноволосый. Что-то громко рассказывает. Принес какую-то весть. Мы выходим с мамой на крыльцо посмотреть, что там. Запомнила справа от ступенек железные тазы для стирки. Где-то рядом блеет коза. Это моя семья. Мужчины трудятся, они заняты. Поэтому в доме на хозяйстве женщины и дети. Мне года два, может, чуть больше. В белой длинной рубашонке до пят. Светловолос. И да, я мальчик. Самое счастливое в этой жизни: Я крепкий, высокий, молодой мужчина, в военной форме. Сапоги черные, до блеска начищенные, с высоким голенищем. Значок какой-то слева на груди. Я горд. Меня мобилизовали. Я гордый прихожу домой рассказать своей матери, что я теперь офицер. Матушка стояла за калиткой, открыла мне. Мы обнялись. Она старенькая стала, худенькая. Платье в похожий цветочный орнамент как у бабушки. И белый накрахмаленный платок на голове. Ждала. И у меня слезы на глазах наворачиваются, когда она протягивает мне свои руки, чтобы обнять. А я целую ее, обнимаю, по голове глажу, повторяя с такой любовью: «Мама». Во дворе конь заржал, надо управиться со всеми делами до отъезда.
Умер на поле боя, разорвался рядом снаряд. Меня откинуло назад, я упал на спину. Так и умер, не успев понять ничего. Только землей присыпало. Душа вышла через глаза. Ведь они так и не закрылись. Запомнилось голубое дневное небо с хлопьями облаков.
Мне было 36. У меня были светлые усы. Осталась жена и двое сыновей. Так же, один темненький, а другой светленький. Погодки. Я был горд, что боролся за своих родных, за свою землю. И умер с чувством большой ответственности, но все-таки так хотел вернуться к семье.
Здесь был урок именно патриархальности. Быть стержнем, быть направлением своей семье. Быть защитником и опорой. Я был полностью уверен, что мои родные остались в безопасности.
Вторым заданием нужно было погрузиться в ту жизнь, где я внесла большую и важную лепту своему роду. Вижу себя в просторной зале, потолки высокие, много людей. Убранство богатое. Мы зажиточные дворяне. Я молодая женщина, осматриваю залу и гостей, слежу, чтобы всем хватало еды и шампанского. Слева от меня стоит моя мать, очень статная и красивая женщина сорока лет. Платье хорошо скроенное, с длинными рукавами, высокий белый ворот и непышное жабо. Волосы собраны и красиво уложены. В ушах жемчужные серьги слегка вытянутой формы. Очень аккуратные, скромные. Глаза у нее большие и голубые, волосы почти черные. Спина прямая. Платье серое какое-то в крапинку. Ткань красивая. Из тонкой шерсти. Я с гордостью и большим уважением смотрю на нее. Заодно учусь быть такой же хозяйкой дома. Она мой кумир. Самый счастливый день в жизни. Я выхожу из легкой кареты, запряженной одной лошадью, ступаю в свежую грязь каблуками. Но не сильно обращаю на это внимание. Передо мной огромное поле, поодаль пролески. Ветер холодный, солнце светит. Пахнет сыростью. Несколько дней шли дожди. В колеях стоит вода. Слышу голос моего мужа. Он вышел из кареты с противоположной стороны. И рассказывает мне, что это все теперь наша земля, здесь будет стоять наш родовой дом. А я с восторгом слушаю его и смотрю на это поле. В душе огромный трепет. Последний день из жизни. Умерла я в 86 лет. Мужа моего давно не стало. Я лежу в своей кровати возле окна и смотрю на поле за окном. Весна. Вдруг, чувствую, что все. Пытаюсь позвать кого-нибудь. Прибегает моя внучка. Красивая, светловолосая, стрижка под каре с челкой. Ей лет 14. Она испуганно хватается за мою руку, пытается звать. А я сама испугалась. Как-то затрясло меня всю. Напугала этим внучку. Жалею. И душа покинула тело.
Теперь работа с самим родом. Мы поднялись наверх, побывали на суде Высших Душ после той самой жизни. Он рассматривался 7ью представителями 100 человеческих лет. Разговор был о том, что я много внесла своей лепты в становлении и укреплении семьи, но порой была слишком жесткой с мужем. Хоть он и был чересчур мягкосердечным. «С ним каши не сваришь, если не держать в жестких рукавицах», думала я. И все равно мне сказали, что нужно было быть с ним нежнее. Хотя я его не унижала никогда, но была очень строга. Он всегда меня слушался. Потом надо было узнать, почему я появилась в текущем роду. Это была комната планирования жизни. Чем-то напомнило по виду амфитеатр. Я вышла из двери, и нужно было спуститься на семь ступенек вниз в полукруглое помещение, в центре которого стоял стол с бумагами на нем. Были еще двери, но они закрыты. Я спустилась к столу и начала изучать описание рода на развернутом свитке. Я не из этого рода. Я простой статист. Но эта энергетика мне вполне подходила. Нужно было найти информацию про детей. Чтобы ее найти, мне пришлось сесть на пол. Свиток свисал до самого кафеля. И я нашла. Один ребенок мне предназначался на эту жизнь (позже я его видела как огромную жемчужину, внутри которой плавало нечто эфемерное, неземное, но с таким любопытством меня изучающее).
Мы пригласили в комнату Хранителя рода, Старшую женщину рода и Старшего мужчину рода. Хранитель был довольно экстравагантным, не смотря на свой возраст. У него была какая-то суперзолотая накидка, расшитая сверху донизу узорами, огромными рукавами и стоячим воротником, как у Римского Папы. Только ворот был намного выше, чем кончалась его голова. Я не сразу ее увидела. Справа от него стоял высокий Хрустальный мужчина голубоватого оттенка, а слева такая же Хрустальная женщина, но розоватого оттенка. Они выглядели как скульптуры. Приглядевшись, я смогла различить, что у них есть вполне симпатичные лица. Но они полностью хрустальные! А внутри они были наполнены дымком. Он и давал цветовой оттенок.
Мне были рады и улыбались. Я попросила благословения у них, распахнув руки. Хранитель рода коснулся двумя пальцами правой руки моего лба. Женщина взялась обеими руками за мою правую руку, а мужчина – за левую. Я очень сильно попросила помочь мне все же найти своего заразу-мужа, который все еще где-то колумбирует. Когда мы, наконец, сможем встретиться и быть вместе. Хранитель вытащил из моей головы ленточку и выпустил ее открытую дверь позади себя, сказав, что другой ее конец приведет меня к моего мужу. И я могу хоть в лепешку расшибиться, ища его, но он появится, когда придет время. НО! До этого времени он всегда будет где-то рядом бродить. А с детьми мне надо подождать два года. Нина просит позвать всех представителей рода. Позади Хранителя высыпала целая вереница силуэтов, а мне под ноги, огибая Хранителя и бусинами сыплясь по ступенькам, собрались какие-то оранжевые зернышки кукурузы. Сухие такие. Я еще подумала, шутка какая-то? Поприветствовала представителей рода. Лиц сильно не видела. Были очень плотные силуэты, местами прозрачные, а местами даже что-то вроде лиц проскальзывало. Они по очереди подходили ко мне, а я прикасалась к каждому ладошкой. Потом Нина предложила нам попросить показать всех не рожденных в роду детей и попросить у них прощения. Честно сказать, я опешила, когда Хранитель на мою просьбу кивнул мне под ноги, сказав: «А вот же они!». И я принялась за дело. Стала сгребать эти зернышки в кучку, легла к ним на пол, старалась обнять каждую. И просила прощения. Сначала плохо получалось, мне не поверили. Я стала пробовать еще раз и еще. В какой-то момент я поняла, что уже не лежу на полу, а стою на ногах, а эти зернышки летают вокруг меня как пушинки. Я обрадовалась и продолжила. Сказала: «Я вас всех люблю!». А Хранитель мне в ответ: «Ну, тогда покажи, как ты нас всех любишь. Станцуй для нас танец». И я начала плясать какой-то танец бабуина, кружась вокруг себя, круча руками аки фонариками, переступая с одной ноги на другую. Зернышки горели оранжевыми огонечками как светлячки, летали вокруг меня, лавируя между пальцами. Потом они скопились в единый поток и летали над моей головой. Я с восторгом замерла и протянула к ним руку. По ощущениям было, словно опустила руку в речной поток. Я чувствовала движение каждого светящегося пятнышка. Это было здорово. Насколько мне удалось понять, мной все остались довольны.
Теперь мы позвали домашних животных, которые жили когда-то со мной и уже ушли из этого мира, а затем и Ангела Хранителя. Зашла к нам в комнату через ту же дверь, что и Хранитель рода, моя Алиночка, мой Ангел Хранитель. Волосы у нее все также прекрасны, только стали чуть длиннее. Она спустилась к нам и села на ступеньках, согнув ноги в коленях. И наблюдала, пока целый "скотный двор " бесился вокруг меня. Я увидела своего попугайчика, в не свойственной ему манере ластившегося ко мне, сидя на плече. Собака, одна, другая. Мама, сколько вас тут! И те, и эти. А коты как хлынули потоком! В какой-то момент я совсем обалдела от такого ажиотажа. А Алина приспокойненько за этим всем наблюдала. Наобщавшись с животным миром, я поскользила к ней на коленках, почему-то, попросив показать мне ступни. Она добродушно приподняла подол. Я увидела аккуратные ножки, ровные пальчики с ПЕДИКЮРОМ! Положила ей на подъемы ног свои руки и, то ли греясь, то ли потирая как лампу Джина, стала с ней разговаривать. Приходилось несколько раз приостанавливаться и добирать энергии, т.к. переставала ее слышать. Самое обидное - не могу досконально вспомнить наш разговор, но он проходил именно как между старшей и младшей сестрами. -Ты говорила в первую нашу встречу, что мне еще рано знать, есть ли у меня дар исцелять. А сейчас? -Так что ты именно хочешь? -Лечить хочу. -Ну, можешь. Только будь осторожна. Не растрачивайся. Я поднялась на ноги и обняла ее. -Ну, пожалуйста, скажи, что могу. -Можешь. -А руки мои? -А посмотри на них. Я повернула к себе ладошки, а они как будто все в паутине. -Так не пойдет, дай поубираю. И срывает с моих рук эту паутину. Прям срывает и отряхивает. -Все, теперь смотри. Видишь? Разглядываю ладошки, а на них словно желтые светящиеся пятна появились в зеленой окантовке. На цветы похожи. И чем дольше разглядываю, тем больше эти пятна становятся. Даже на подушечках пальцев. Я опять полезла к ней обниматься. Не знаю, при первой встрече мне было неловко. Теперь я как попрошайка хватаюсь за нее, повиснув на шее.
Нина предлагает попросить что-нибудь в дар у своего Ангела-Хранителя. -А ты мне еще что-нибудь подаришь? -Да, вот. У нее в руке что-то вроде брошки. Она пытается прикоснуться ей к моей голове. -Эээ, погоди. – смутилась я. – А чего оно на перевернутый крест похоже? -Какой же это перевернутый крест? – недоуменно спросила она, разглядывая свой дар. – Вот, смотри, здесь еще лучики есть. Это больше на многолучевую звезду похоже. И прикладывает к моему лбу между бровями. Я ощущаю, как самый верхний лучик вытягивается и стрункой тянется к моему «ручейку». -Ну вот. Теперь у тебя связь будет бесперебойная. В этот момент у меня очень сильно заболел левый висок, потом правый, а дальше и вовсе вся голова. Но Алина взяла мою голову и как будто стала убирать с лица челку. Попросила потерпеть. Отпустило. Ну и я снова прилепилась к ней обезьянкой, целуя ее в щеки, аккуратненько так в лоб и ручки)) Вот такое интересное путешествие получилось) Старший мужчина рода сказал мне, что он является одним из моих дедов. Т.е., он недавно был в воплощении. Конкретно про женскую линию мне ответила Старшая женщина рода, которая является забытым предком. Со стороны моей матери есть незавершенное дело с ее матерью, моей бабушкой. Проклятье есть, но оно идет от бабушки моей бабушки по маминой линии. Она была обижена на мою бабушку, потому что та позволила умереть ее дочери. Т.е., я всегда думала, что это прямое проклятье матери моей бабушки, по вине которой та погибла. Но я ошиблась. Она вовсе не держит на нее зла. И проклятье это держится одно поколение. Т.е., дочери моей бабушки отрабатывают его. Ко мне оно уже не имеет никакого отношения. Помочь своей маме…я не могу. Потому что она все уже сделала, осталась финальная фаза.
И еще такой момент вспомнился. Пока я разговаривала с Алиной и просила ее помочь с моим даром, она мне что-то сказала, и меня очень сильно тряхнуло. Как будто что-то резко ударило меня в район между ключицами, от чего меня всю дернуло прям там, лежа на подушках. Это не было больно. Это было очень сильно и неожиданно. Не знаю, что это было, но выглядело со стороны, наверно, странно…
Еще раз спасибо Нине за проведенное с пользой время!))" |