На страже Арабске Миравсе совпадения с современностью не более чем случайность или совсем не случайность)
(IMG:http://images.vfl.ru/ii/1547717106/fc4df64d/24988822_m.jpg)
Эта история приключилась в одной африканской стране с многообещающим названием Чад. В 60-е годы ушедшего столетия эта страна была (и доныне остается) самой заурядной Постфранцузией.
Территорией бедствия, где голодают негры, где есть несменяемый Национальный Лидер, являющийся по сути, лишь правителем собственного дворца, где религиозно-этнические отношения так запутаны, что все двести миллиардов сезонов Санта-Барбары с их интригами и загадками выглядят на этом фоне крайне блекло. Чтобы не мучить читателя хитросплетением военно-политической Камасутры этой чудесной африканской страны попробую рассказать всю предысторию максимально сжато.
Жил да был в Чаде один президент, и звали его Томбалбай. Толи сама природа пошутила над ним и нарекла его таким именем, толи родители, поглядев на новорожденного малыша, сразу же все поняли. Суть не в этом. Суть в том, что человек с такой тяжкой травмой детства волею злодейки Судьбы (а вернее волшебницы Деколонизации) стал во главе новообразованной страны. Хорошо так встал. Крепенько. Все партии, кроме своей родненькой «Единой Чадии» запретил, а недовольных стрельнул. А чаво их жалеть-то. Недовольных много, а партия-то одна. Все что мог в стране, то и спиз… национализировал, а недовольных стрельнул. На все руководящие посты в стране набрал своих родственников и друзей, а также друзей родственников и родственников друзей. И даже двоюродный тесть троюродной сестры золовки деверя старшего брата отцовской собаки получил в этой чудесной Вертикали власти свое удобное кресло. Ну а что? Родню надо чтить. А недовольных надо стрельнуть.
И все было бы хорошо, если бы против номинальных христиан Юга не взбунтовались бы мусульмане Севера. Какая романтика! Прям, как дикси и янки. Только грязнее, нищее, ничтожнее и ублюдочнее. Суть претензий повсранцев была примерно такой: «Делись, гнида черножопая. А не то придем к тебе в Нджамену, и уже тебя, залупу стрельнем! Кудах в Амбар!». Их понять можно – в следствии постколониального передела собственности вся власть в «стране» оказалась в руках чернокожих христиан сара, проживавших на Юге. Кочевникам-мусульманам тубу с Севера досталась только национальная гордость за то, что они живут в такой прекрасной стране, как Чад, а ведь у каждого из них тоже был двоюродный тесть троюродной сестры золовки деверя старшего брата отцовской собаки, которого нужно было куда-то приткнуть. К 1965 году стало ясно, что «Революции быть!».
По старой традиции Томбалбай решил недовольных стрельнуть, и послал войско, но увы, на сей раз, желавших стрельнуть стрельнули самих. Одновременно с этим бугуртящие товарищи запиливают свою военизированную организацию на базе национал-социалистических постулатов, кстати, и называют ее ФРОЛИНА. Однакось Томбалбай очень скоро собирает очередную ватагу карателей и вся эта фролина вместе с национал-социализмом и аллахами утекает в Ливию. Вот тут-то собственно предыстория и заканчивается.
В Ливии к этому моменту на счастье бузотеров приключился военный переворот, и у власти оказался не в меру бравый полковник, Император Африки, завоеватель Америки и граф Локерби Муаммар I Каддафи. Он быстро смекнул, невзирая на два килограмма кокаина, которые давно уже заменяли ему мозг, что за счет этой фролины можно не хило так гешефтнуться. Ливийцы давно уже облизывались на приграничную полосу Аузу, пролегшую на границе между двумя государствами.
Полоса Аузу это такой каддафистский Крым: никчемный, богом забытый шлепок земли, где нет ничего, кроме скал, практически никто не живет, ничего не растет, центральное правительство его не контролирует, и даже ООН, даже Аллах не ведают, кому это счастье должно по понятиям принадлежать, но сакральность его, с-с-сука неоспорима. На тот момент Полоса принадлежала Чаду, но чисто формально – режим в Нджамене из-за гражданской войны не контролировал даже собственные физические оправления, не говоря уже о какой-то полоске скал у дьявола в кармане. И вот, приняв во внимание все эти факты Сражайсямуаммар буркнул под нос что-то вроде: «Vae Victis!» – и порешил, что эти фраерки могут ему нехило так подсобить в деле построения Арабске Мира с любезной сердцу Ливией во главе.
Получив инструкторов и ливийское оружие фролинеры начали нехило так НАГИБАТ правительственные какбывойска. Томбалбай расстроился, поняв, что где-то кто-то играет грязно. И обратился за помощью к французам. Прекрасное и достойное поведение независимой страны, недавно сбросившей кровавое колониальное иго ненавистных галлов...😊 Иностранный Легион прибыл в Чад и одним шевелением косматых бород обратил шахтеров и трактористов Муаммара в бегство. Однако, на просьбу Томбалбая провести военную кампанию против мятежников еще и на Севере страны паулю ответили, что господину президенту следует пройти в x%&, ну или для начала провести ряд необходимых демократических реформ: перестать стрелять в горничных из-за холодного кофе, научиться ходить на двух ногах и чистить зубы хотя бы раз в месяц. На это Томбалбай вынужден был согласиться. Реформы таки были проведены, и даже мусульман восстановили в правах, а кого-то даже пригласили в правительство.
Однако, по прошествии этих реформ французы (в 1971 году) просто собрали чемоданы и улетели из Чада, отказавшись всякогеноцидить на Севере, сославшись на то, что там жарко и воняет. Томбалбай был в ярости. Он начал страшно мстить предательской Франции: выпил весь французский парфюм за обедом, расстрелял перед солдатским строем все бутылки с французским вином, повел лютейшую кампанию по припаданию к корням – начал заменять католицизм долбославием (йонда) и даже объявил эту х%$ргу государственной религией, а французские имена начал переделывать на африканский лад. Вот был чувак, допустим Франсуа, а стал Залупусосале – ну кому это понравится?
Никому и не понравилось. Теперь против Томбалбая взбунтовались даже те, кому до этого было насрать на любые художества говно-президента. Разъебай был обречен. Новым, демократически назначенным тираном Чада стал Феликс Маллум. Однако, все не могло закончиться так жизнеутверждающе – граф Локерби был против...
...В конце 1973 под залпы, непрекращающейся гражданской войны на Севере Чада, потерявший всяческое терпение Император Африки вводит ливийские войска на полосу Аузу, со словами: «Это не мы! Это стихийно возникшая самооборона Аузийской Народной Республики! А если ливийские военные и будут туда введены, то будут стоять позади мирного населения. Не спереди, а сзади!».
Пару слов о самих ливийских войсках, участвовавших в этой аннексии – не нужно думать, что Паффдэдди привел туда самые, что ни на есть ливийские войска. Ливийцы там тоже были, но первую скрипку в этой операции, как и во всех последующих будет играть так называемый «Исламский Легион» – настоящий большой черный пакет для мусора, куда Кудахве долгие годы собирал всех негодяев и подонков, что сумел найти на просторах от Судана до Сирии. Это были отборнейшие маргиналы, бандиты, насильники, рвань, педерасты, наркоманы и психопаты, многих из них ждала смертная казнь у себя на родине. Но здесь, вырядившись в ливийскую униформу они неожиданно превратились в защитников Народной Социалистической Джамахирии и строителей Арабского Мира...
...Для того, чтобы подданные окончательно не утвердились в мысли, что их горячо любимый президент x%& и говно к 1986 году Хабре решил, наконец, придти в себя, и тряхнуть стариной. А именно – изгнать из страны вежливых оккупантов. К этому моменту ливийцы окончательно перестали устраивать цирк с закрашиванием опознавательных знаков, да и вообще потеряли всякую осторожность. Дела у Императора Африки шли из рук вон плохо: американцы его бомбили, британцы и французы обзывались нехорошими словами, русские совсем не помогали, панарабский проект можно было смело закрывать, а все союзные группировки в Чаде либо отправились дегустировать гурий, либо переметнулись на сторону Хабре. Таким образом грозные (на бумаге) ливийские части в Чаде оказались безо всякой локтевой связи, разбросанными в бескрайней пустыне, словно острова в океане.
Для санации этого лепрозория Хабре понадобилось несколько сотен «Тойот Хайлукс» с установленными на них противотанковыми ракетами «Милан» десяток тысяч хорошо мотивированных бойцов со знанием местности, немного наглости, и чуть-чуть удачи. Война, длившаяся с декабря 1986 по сентябрь 1987 закончилась катастрофой для Ливии. Подобный форшмак в военной истории, пожалуй, случится только еще с ЮНА в ходе вторжения в Словению в 1991 году. Ливийцы потеряли 7500 убитыми, 1000 пленными 800 танков и БМП, и 28 (!) самолетов. Потери хабрианцев уложились в диапозоне от тысячи до полутора тысяч убитыми, ранеными и пропавшими без вести.
На этом «гибридная война» Каддафи против народов Чада, по сути, и завершилась. Для Полковника эта гибридная возня стоила слишком дорого: престиж ливийской армии, битой гопниками на «тойотах» упал ниже цокольного этажа, сам Каддафи заработал стойкую репутацию «бешенного пса», раздувая пламя гражданской войны в соседней стране, он однажды сам с нею и столкнется в собственной (законы кармы видимо все же существуют), и тогда отчет до переезда этого скромного бедуина из укрепленного дворцового комплекса в вонючую канализационную трубу будет уже не остановить.
Что касается Чада, то даже сегодня он все еще не является страной. Жадность, жестокость и глупость его лидеров привели к тому, что гражданская война, то затухая, то вспыхивая с новой силой, идет в Чаде по сей день. И хоть незаконно аннексированная полоса Аузу в 1994 году и была возвращена Чаду решением ООН ни богаче, ни счастливее народ от этого не стал. Трагедия этой нищей африканской страны отнюдь не в том, что она подверглась гибридной агрессии поехавшего соседа, а в том, что во всей ее военно-политической элитке не нашлось ни одного человека, которой смог бы презрев личные интересы сплотить народ для борьбы с внешним врагом. Сегодня эти «герои» нескончаемых революций Уэддэй и Хабре, наконец равны – они оба изгнанники, и у себя на родине считаются военными преступниками, которых, не проклял еще только немой. История гибридной войны в Чаде это наука всем – Царство, разделившееся в себе, не устоит.